И в пролёт не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа.(с)
Чувствую себя, как старый ковёр, который долго выбивали и вытряхивали. Только ковёр бы после такого стал свежее, чище, лучше, а я хочу лечь и умереть. Странное состояние, когда всё будто бы болит, но вроде не болит. Причём реально всё, всё тело. Вроде бы и хуёво, а вроде бы и как обычно. Казалось бы, ты всегда должен чётко понимать, болит ли у тебя что-то, а у меня какая-то боль Шрёдингера. Она и есть и нет одновременно. Видимо, что-то психологическое. Моральная боль как бы вырывается наружу, становясь физической.
Поймала себя сегодня на мысли, что окончательно перестала удивляться чему бы то ни было. Всё кажется обычным, даже самое ужасное. Кто-то кого-то расчленил у меня в городе? Окей. Кто-то кому-то голову отрезал? Окей. Всё обычно. Моё отношение к людям скатилось в такую пропасть, что я перестала удивляться их дерьму, оно стало ожидаемо, естественно. Дерьмо - это вообще очень по-человечески, потому что животные на такое не способны. All monsters are Human.
Поймала себя сегодня на мысли, что окончательно перестала удивляться чему бы то ни было. Всё кажется обычным, даже самое ужасное. Кто-то кого-то расчленил у меня в городе? Окей. Кто-то кому-то голову отрезал? Окей. Всё обычно. Моё отношение к людям скатилось в такую пропасть, что я перестала удивляться их дерьму, оно стало ожидаемо, естественно. Дерьмо - это вообще очень по-человечески, потому что животные на такое не способны. All monsters are Human.