Сегодня был какой-то сумбурный день. Часов в 11 утра ко мне зашёл Семён (директор по логистике), вручил мне один из букетов с тюльпанами и сообщил, что в 13:00 всех женщин ждут в спортзале на праздник. Да, у нашей компании есть спортзал, о чём я сама узнала где-то месяц назад. А ещё есть тренажёрный зал и сауна. А у директора личный вертолёт, что совсем меня приводит в шок, но сейчас не об этом. Тюльпаны мне достались белые, сразу поставила их в воду и печально смотрела, как они умирают. Я не люблю срезанные цветы. Для меня это душераздирающее зрелище. Особенно когда потом их приходится выбрасывать. Зачем это всё, во имя чего? Но сейчас опять не об этом. Так вот, к 13 я вырулила в направлении спортзала вместе со всей бухгалтерией. Народу там было человек 200, т.е. все. Шум, синеватый свет и какая-то дымка в воздухе, непонятно чем вызванная. Кругом зажжены свечи, стоят столики с закусками, бар с барменом, сцена и ведущий, музыка. На таких мероприятиях я чувствую себя не в своей тарелке, мне всё время хочется забиться в угол и стать невидимой. Я немного потопталась в толпе, а потом вдруг увидела, что есть же балкон, где никого нет, там стоят прожекторы, а на двери табличка "Вход запрещён". Я проигнорировала табличку и вошла, в итоге где-то целый час простояла там, потому что это было идеальное место. С одной стороны - оттуда всё видно, с другой стороны - тебя никто не трогает. Всё мероприятие представляло из себя обрывчатые выступления мужчин компании. Выступления мне напомнили утренники в детских садах, потому что эти мужчины читали стихи (кто на память, кто по бумажке), но читали именно как дети, без выражения, без чувств, а просто потому что "так надо". И это было смешно. Но верхом бреда были Айтишники. Их выступления я не поняла вообще. Включились звуки Винды (те звуки, когда вылезает ошибка), звуки приходящих сообщений в аське, и эти мужики ходили кругом с какими-то табличками и смайликами в руках. С балкона я не видела текста (если бы не дымка, может и разглядела бы), всё это казалось каким-то артхаусным фильмом, снятым на телефон, с бюджетом 5 рублей. Потом вышли ещё какие-то мужики, изображающие мартовских котов. Они были одеты в тельняшки и шорты. Волосатые ноги и драные носки. Зачем-то. Фоном были кошачьи вопли, а они под эти вопли брались за руки и делали волну. Я нихуя не поняла, что они хотели сказать этим произведением искусства. А кульминацией был мужик, который играл на гитаре и пел песню "Драгоценная ты моя женщина", которая ещё "с ветром в поле обвенчана". Длилось всё это около часа, а потом просто включили музыку на полную катушку. Причём включили так громко, что я на полном серьёзе вздрогнула и чуть не оглохла, поэтому поспешила ретироваться в свой кабинет, чтобы спокойно дождаться момента, когда разрешат свалить домой.
В цепи всех этих событий было одно самое странное звено - моя начальница. Весь день она была мрачнее тучи, на празднике стояла одна у стены. К ней периодически подходили наши, но тут же отходили. Видимо, она давала понять, что хочет побыть одна. Всё это мне напомнило тот день, когда она рыдала на полу в моём кабинете. В результате когда я ушла, решила написать ей в вацапе, мол, если захочешь поговорить или побыть в тишине - приходи. Почему-то почувствовала себя обязанной это сказать. Она поблагодарила, но не пришла. Где-то в 15 она написала, что нас отпускают. Я уже оделась, всё повыключала, собралась уходить, как вдруг она звонит с просьбой занести ей ключ от моего кабинета. Мой кабинет стал для неё не только гардеробной, где я что-то вроде мебели, но и местом, где можно уединиться. Она знает, что я никому не скажу. Окей. Мне это всё немного напряжно по той причине, что я чувствую себя, опять же, не в своей тарелке. Я вроде как прилагаюсь к этому кабинету, а человеку надо, чтобы меня там не было, я мешаю. В общем, пошла я к ней отдавать ключ, а она сидит с Семёном. В принципе, я давно поняла, что там к чему, в ком причина слёз, и оказалась права. Но меня, мягко говоря, смутило, что на этот раз она собирается уединиться в моём кабинете не в одиночестве, а с ним. Возможно, просто поговорить, выяснить отношения, но что-то мне подсказывает, что планируется нечто большее. Это как-то... Ребят, ну вы же взрослые люди, можно же пойти домой друг к другу, можно ещё куда-то... Меня это всё немножко коробит. Я чувствую себя невольным участником какой-то Санты-Барбары и хранителем чужих тайн. И, опять же, чувствую себя мебелью. Спасибо, конечно, что они не пришли прям во время моего рабочего дня и не выгнали меня оттуда. Хотя я в принципе до сих пор не понимаю, есть ли у них отношения, или там невзаимная любовь и вечная френдзона. Это меня не касается, но они меня втягивают, оно начинает меня касаться против моей воли, потому что я начинаю о них думать. И не потому, что мне интересно, отнюдь. А потому, что у меня начинаются Вьетнамские флешбеки, когда вижу заплаканное лицо начальницы. Я будто возвращаюсь в те моменты, когда вот так по кому-то сохла, узнаю все эти проявления без объяснений с её стороны, понимаю, что в таких ситуациях невозможно утешить, помочь и что-то сказать. Чувствую неловкость и ещё массу всего неприятного. И вот этот момент, когда я ей в ладошку ключ положила, а Семён обернулся (он сидел лицом к ней, спиной ко входу), радостно сказал мне "До свидания!", а Марина посмотрела на меня взглядом, в котором читалось "Ну ты же меня понимаешь". Я не хочу тебя понимать. И мне неловко тебя понимать. А ещё иногда она смотрит так, будто тонет и просит бросить ей спасательный круг. А я не могу, потому что не знаю, где он, этот круг, есть ли он вообще. И я начинаю жрать себя изнутри.
Впереди 3 выходных.