(с) Эрнст Теодор Амадей Гофман, "Sanctus".
Как-то раз, Капельмейстер, маленькая пёстрая бабочка у меня на глазах ненароком залетела в струны вашего двойного клавикорда. Крохотное существо весело порхало вверх-вниз и, трепеща блестящими крылышками, задевало то верхние, то нижние струны, которые отзывались аккордами и звуками, тихо-тихо, внятно лишь самому чуткому, самому тренированному уху, так что в конце концов мотылёк словно бы купался в их волнах, как в мягкой водной зыби, вернее, был ими несом. Но сплошь и рядом посильнее задетая струна, точно со зла, ударяла беззаботного пловца по крылышкам, и они, пораненные, теряли яркую цветочную пыльцу, а мотылёк, не замечая этого, всё кружил в весёлом звоне и пенье, струны же ранили его всё больнее, и вот он бесшумно упал в отверстие резонатора.